| отрывок из биографии Джека Забытье настигло его не только в виде алкоголя и легких психотропных, но и в виде Кэрол, ворвавшейся в его угары и кошмары так молниеносно, что Джек не успел промолвить слово «Ой». До этого момента он уже успешно отучился в престижном институте, нацепил на себя престижный костюм и быстро на эту престижность наплевал. Долгие четыре года он шатался в приступах алкогольного опьянения по студиям, выгарцовывал перед серьезными дядями, перебирал пальцами по струнам гитары и постукивал по ударным. Все было тщетно. Порой он давал импровизированные концерты на улицах, порой его забирала полиция, порой он слышал тихий плач матери. В семье не без идиота, правда, Джеки? И, как оно и бывает, «я встретил тебя в самый странный период моей жизни» - внезапно на периферии его разума появилась Кэрол. Не свет в конце тоннеля, не даже просвет в окошке, а просто Кэрол, которая пинком подняла его на ноги и заставила делать что угодно, лишь бы не прозябать в череде трипов и мерзких снов. Он поплелся на работу, внезапно вспомнил, что у него есть семья, есть обязанности и все быстро начало приходить к ужасному в его понимании слову «нормально»; череда событий, которые «все как у людей»: квартирка, машинка, бесполезные мелкие украшения и такие же бесполезные мелкие подарки. Он сделал Кэрол предложение и ошарашенно наблюдал за его личным восьмым чудом света – счастливой и влюбленной женщиной. Дела его начинали расти, просто как папа завещал: «Просто криминалист это одно, хороший криминалист – совсем другое». И он был, черт побери, прав. Джека откровенно тошнило и мутило от всей пыли, которую он так умело пускал в глаза окружающим. Но опуститься обратно было бы слишком унизительно для его зияющей в сердце гордыни, поэтому он терпел. В конце концов, криминалистика была его любимым детищем номер два. Тихая, спокойная, не принимающая суеты и ошибок. Он безвылазно пропадал в лаборатории, возился с пробирками и вещдоками. Все ради того, чтобы поменьше спать, поменьше думать и поменьше смотреть другим в глаза.
Долгие четыре года он шатался в приступах смежной радости, которая делилась напополам с плевком в сторону зеркала. «Мог бы сразу, Джек. Все так или иначе тебя ненавидят, Джек». Рид наконец перестал вести себя как свинья. Вспомнил, что в мире существует настоящее душевное единение, когда бегло встречался с Ширли; помирился с Алексом, от которого и узнал надломившее его известие – у мамы обнаружилась болезнь Паркинсона. «Со временем болезнь окончательно возьмет верх, она не сможет… Вообще ничего не сможет».
И все вернулось на круги своя. Все началось с точки невозврата, с самого нуля и самого донышка. Первое время Кэрол терпела. Первое время Кэрол пыталась о чем-то просить. Сквозь бельмо непонимания на обоих глазах он видел брата, пытающегося вразумить и наставить на путь истинный, он видел сестру, смиренно рассматривающую его испещренное морщинами бессонницы лицо, он видел всех, для кого снова успел стать надеждой и снова не оправдался. Кэрол захлопнула дверь перед его носом, а Джек еще долгое время молил о прощении. Еще дольше – проникался жалостью к самому себе, до тех пор, пока не получил свидетельство о разводе в сером конверте. Все закончилось так быстро, будто у него и не было этих возможно счастливых лет. Будто это происходило с кем-то другим. В конце концов, его окончательно сломило чувство вины. «Нужно было, должен был, был, был, был…»
Кэрол появилась в жизни Джека неожиданно. Причем "неожиданно" это еще крайне мягкое слово для описания всей палитры его удивления. Джек встретился с ней не в самом лучшем виде - пьяный, в старой потертой рубашке, с непонятным озорством во взгляде и неизменной наглостью в голосе. Джек встретился с ней в обшарпанной музыкальной студии одного из своих друзей и каким ветром туда могло занести такую прекрасную девушку, Рид еще долго не мог додумать. Тем не менее, он увидел в ней что-то, что не воспринималось, как обычная девочка на одну ночь. Внезапно Риду захотелось быть джентльменом и поговорить, а не нажраться и отвести домой. А Джек и Кэрол действительно любили говорить. Буквально, первые месяцы их знакомства состояли из бесконечных диалогов: о музыке, науке, книгах, птицах, сортах чая, да о чем угодно. При этом всем Джек умудрялся чувствовать себя нужным и действительно интересным. Со временем в его глазах начинал загораться огонек жизни, со временем ему все легче давалась странная догадка о том, что любовь имеет место для существования.
Чем дольше и чаще они общались, тем больше открывались друг другу. Джек рассказал ей про то, как ему стыдно перед семьей. Рассказал про то, каким идиотом был и, если он когда-нибудь найдет машину времени, то непременно купит ее, сколь бы дорого она не обошлась. Кэрол же, в свою очередь, рассказала ему про то, как устала подстраиваться под мнение родителей, которые хотели видеть ее идеальной девочкой и примером для всех остальных. Как в подростковом возрасте еле дотерпела и довела эту "игру" до конца, получив образование и резко вырвавшись в другой город, страну, неважно, лишь бы подальше. О том, что в действительности ей было плевать, где жить и спать. О том, что на данный момент ей куда приятнее торчать ночами у друзей, нежели возвращаться в пустую съемную квартиру, зная, что там ее никто не ждет. О том, что она всю свою юность так много и отчаянно трудилась, что теперь хочет просто отдохнуть, запоздало принося в свою жизнь наивные детские радости.
Надо сказать, что Кэрол действительно изменила его. Несмотря на то, что они еще целый год с начала их знакомства провели в шатаниях по барам, клубам и никогда не покидали стены шумных компаний, его эгоизм начал постепенно сходить на нет. Он творил какие-то безрассудства, а она лишь смеялась в ответ. Он заваливал ее сюрпризами и подарками и старался делать все, чтобы иметь возможность как можно более чаще отвлекать ее от этой назойливой реальности. Кэрол как-то странно вторила Джеку в его любимых занятиях, ну а он, не будь дураком, отнюдь не гнушался активного потребительства. Должно быть, Кэрол казалось, что это нормально, что он наиграется и изменится, но чем дальше уходили ее заблуждения относительно зрелости Джека, тем ближе к горизонту виднелась точка невозвращения из этой черной дыры. Должно быть, первое время она действительно была счастлива, но потом все это начало постепенно сходить на нет. Романтика, знаете ли, тоже имеет предел.
Когда до Рида наконец-таки дошло, что пора бы что-нибудь изменить, было едва ли не поздно. Уговорами и мольбами он упросил Кэрол остаться с ним - он сможет, он покажет, он добьется! И, к сожалению, Кэрол согласно кивнула головой и принялась ждать, попутно совмещая это самое ожидание со своей работой. Она заботилась о Джеке, давала ему все необходимое и даже чуточку больше, она действительно любила Джека и видела в нем нечто большее, чем мешок с дерьмом остротами, водкой и неуместными смешками. Несмотря на то, что Джек изначально был намного старше Кэрол, на самом деле он начинал расти только рядом с ней. Устроился на работу, нашел себе призвание и, казалось бы, все начиналось сначала, так, как должно было быть. В этот период времени Кэрол снова с удовольствием нырнула в пучину счастья.
Джек познакомил ее со своей семьей, услышав от каждого из них облеченный вздох: «ну наконец-то, может и с ума сходить перестанешь на почве безделья, а, Джеки?» Джек сделал ей предложение. И на тот момент казалось, что счастливее на свете нет. Но далее все случилось как-то слишком быстро. Даже несмотря на четырехгодичный срок брака, скорейшее окончание его как будто маячило все это время перед носом и не давало спокойно вздохнуть. Узнав, что его мать больна, Джек бросил все. И всех. Он снова погрузился в зябкое болото жалости к себе и никаким образом не хотел оттуда выплывать. Хотя бы попытаться выплыть. Кэрол действительно беспокоилась за него, действительно хотела сделать хоть что-то, но, когда наконец поняла, что до Рида просто невозможно достучаться, бросила эту затею. Продрейфовав в состоянии абсолютно нейтральности ко всему происходящему довольно долгое время (на деле же просто стыдясь бросать своего мужа в таком состоянии), она решилась на шаг вполне логичный и оправданный. Быстро собрав вещи и покинув квартиру Джека, без записки, письма или чего-то такого, она откликнулась в его судьбе затем лишь один раз - прислала по почте свидетельство о разводе.
В настоящее время Джек все также находится в оболочке абсолютного мудака, разгильдяя и числится еще под огромным списком похожих эпитетов. Иногда он пропадает на студии все того же друга, надеясь сменить площадку прокуренного клуба на что-нибудь покрупнее. Он стал, конечно же, чуточку взрослее и мудрее, и будь у него эта треклятая машина времени, то... Впрочем, он не любил задумываться о таких вещах. Он вообще не любил задумываться. Жил по инерции.
Возможно, ему повезет и на его пути маякнет тот самый лучик надежды в виде Кэрол. Возможно, он действительно изменится. Возможно, второй шанс существует и, возможно, ему удастся успеть исправить все на свете. Где-то в глубине души он действительно ждал этого, время от времени заглядывая в маленький бар, в котором они с Кэрол любили обсудить пару-тройку неважных вещей. Или в парк, где могли прослоняться хоть всю ночь. Если его "инерцией" можно было назвать скрупулезное ожидание встречи с Кэрол, хоть единственный намек на нее, то да, он бы согласился с таким определением. Ведь каждый из нас заслуживает право исправить свои ошибки, не так ли?
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - because of that 
Очень хочу отыграть воссоединение в стиле мелодраматичных сцен, а может и нечто абсолютно противоположное. Можешь посылать меня к чертям подальше, можешь принять сразу, в общем, тут полная свобода действий. Я действительно очень жду тебя и у меня есть огромное множество идей насчет нашей игры. Я хочу создать историю, взаимоотношения и не потерплю, если ты возьмешь эту роль на "один день". Я не буду требовать от тебя чрезмерной активности, разве что скромно топну ножкой и затребую грамотные посты. В остальном все. Связаться со мной проще простого - ЛС > скайп. | |
